воля и вера меняют мир
Тропинки в парке усеяны облетевшими листьями. Они шуршат от лёгкого ветерка, который треплет волосы и приносит свежесть в душу. По брусчатке тротуара стучат дамские каблуки — девушки уже укутаны, но по-осеннему прекрасны. Тропинки расходятся от него в разные стороны и петляют между нарядных деревьев, то ещё почти зелёных, то красновато-жёлтых. Длинные белые скамейки с коваными чугунными подлокотниками, переходящими в массивные ножки, опустели и кажутся забытыми всеми, кроме золотых листьев, всё падающих и падающих на выцветшие белые доски. По утрам дворник наверняка сметает листву с лавки, но она безостановочно сыплется вниз, и днём лавочки снова обрамлены осенью. Соседние дома, виднеющиеся из-за деревьев, словно реют в прозрачном воздухе, всеми окнами фасада они устремлены в парк. Если подойти ближе, в занавешенных окнах отражаются качающиеся деревья. Окна словно всматриваются в изменяющуюся природу, ведь с ними ничего подобного не происходит.
На тротуаре возле домов уже становится многолюднее. Идущие на работу к середине дня, школьники с огромными рюкзаками за плечами, улыбчивые студенты, сдержанные пенсионеры — шустрые и неторопливые, все они подвержены влиянию осени. В череде их беспорядочных мыслей о семье, работе, покупках в магазине и пропущенных лекциях сквозит тонкая грусть. Жёлтые листья, наверно, опадают в душе на все их планы.
А на опушке парка я встретил художника. Он взмахивал кистью перед мольбертом, и там, в бесконечности мазков, отражался могучий пожар увядания природы. Его, похоже, осень поглотила полностью.
На тротуаре возле домов уже становится многолюднее. Идущие на работу к середине дня, школьники с огромными рюкзаками за плечами, улыбчивые студенты, сдержанные пенсионеры — шустрые и неторопливые, все они подвержены влиянию осени. В череде их беспорядочных мыслей о семье, работе, покупках в магазине и пропущенных лекциях сквозит тонкая грусть. Жёлтые листья, наверно, опадают в душе на все их планы.
А на опушке парка я встретил художника. Он взмахивал кистью перед мольбертом, и там, в бесконечности мазков, отражался могучий пожар увядания природы. Его, похоже, осень поглотила полностью.